Питание лихорадящих больных

Медицина - Лихорадкa

Знай, что самая подходящая пища для больных лихорадкой - это пища влажная, особенно для детей и для людей, живущих спокойной жизнью, у которых натура влажная. Та­кие кушанья им подходят, так как они сходны с их натурой, и поскольку они противоположны болезни. Если же у боль­ного началась лихорадка и естество у него сухое, то его со­вершенно не кормят, пока полностью не выйдет кал. Перио­дические приступы или усиливающиеся приступы должны при­ходить к таким больным, когда внутренности у них пустые и там совершенно нет питательных веществ, ибо если боль­ные в такое время накормлены, то переваривание пищи от­влекает естество от доведения материи до зрелости и ее из­гнания и болезнь упрочивается и затягивается. Поэтому сле­дует откладывать кормление до периода спада и дольше, и, если случится, что время спада совпадает с обычным време­нем приема пищи, то это лучше всего, что может быть.

Знай, что питание и пищевой режим бывают очень лег­кими или очень грубыми, а бывают и средними между ними, так что часть пищи более склоняется к разреженности, а часть более склоняется к плотности. Крайне легкий режим - это полное запрещение питания, а очень грубый режим - это употребление пищи для здоровых. Режим, клонящийся в сторону легкости, и средний ограничивает питание выжа­тым соком граната и очень жидким джулабом затем следует жидкая ячменная вода, затем - густая ячменная вода и хо­лодные, влажные по натуре, овощи, например, лебеда, шпинат, портулак огородный и тому подобное. Далее идет ячменная кашица, как она есть, и это средняя пища. А пища скорее грубая - это куры и конечности животных; разре­женнее их - полевые куропатки и цыплята, еще разрежен­нее - горные куропатки и рыба, еще разреженнее - крылья ,ыплят и горных куропаток, а также яйца всмятку в неболь­шом количестве и очень мелкая рыба. Еще разреженнее яч­менная кашица, как она есть, и еще разреженнее белый хлеб, размоченный до мягкости в холодной воде. Что же касается грубой пищи, то это различные крепкие питательные ве­щества.

Ячменная кашица - превосходная пища для лихорадящих: она объединяет в себе плотность и связность частиц с глад­костью и скользкостью, способностью очищать и увлажнять, мягкостью и свойством противоборствовать лихорадке. Яч­менная кашица успокаивает жажду, быстро проходит вниз и вымывается; в ней нет ничего вяжущего и она поэтому не осаждается и не застревает в проходах, даже если они узкие. Ей не свойственно прилипать к пищеводу при проходе через него, и она иногда вымывает, например, слизь. Если ее хоро­шо сварить, то от нее совершенно не пучит.

Древние врачи, если нужно было назначить мягкий режим и что-нибудь более мягкое, чем ячменная кашица или яч­менная вода, иногда употребляли воду, подслащенную ме­дом, причем воды лили много. Питательность меда тогда невелика, а способность проводить воду, увлажнять ею, очи­щать, раскрывать сосуды и гнать мочу - значительна; горя- честь меда ослаблена, и он обязательно, в известной степе­ни, хотя и немного, укрепляет силы. За водой с медом сле­дует медовый сиканджубин. Он гуще и питательней, сильней отрывает сокии очищает, и в нем нет такого разогревания и такой вредности для разгоряченных внутренностей, как в чис­том меду. А в настоящее время считается, что тростнико­вый мед, то есть сахар, в особенности очищенный, лучше пче­линого меда, хотя очищающее свойство у него меньше, неже­ли у меда. Сахарный сиканджубин также лучше медового, но если ограничиваться сиканджубином, это иногда вызывает сса­дины в кишках, которые опасны при острых заболеваниях; мы отводим приему ячменной воды и сиканджубина особое рассуждение.

Облегчения пищевого режима требует природа болезнетвор­ной материи; цель его - дать возможность естеству довести материю до зрелости, растворить ее и изгнать. Лучшее вре­мя для облегчения режима - период предела: тут усиливается естество, занятое  битвой с материей, и не следует отвлекать его от этого чем-либо другим,  особенно при кризисе, по­скольку до кризиса битва еще не столь упорна. Облегчение режима нужно также, между прочим, и при наличии надоб­ности отворить кровь, отпустить естество, сделать клизму или успокоить боль. Тогда следует покончить с исполнением этой надобности и уже потом покормить, если кормить необходи­мо и нет других препятствий.

А назначение более грубого пищевого режима обусловлено слабостью естественной силы. Лучшее время для этого - то время, когда сила не очень занята борьбой с материей, то есть начало болезни. Вред от назначения более грубой пищи следует возместить приемом ее по частям - это удобнее и для естественной силы. Летом, вследствие более значительно­го усвоения пищи, требуется усилить питание и принимать пищу по частям, ибо естественной силы не хватает, чтобы переваривать много сразу; поскольку усвоение происходит ле­том частями, то и замена усвоенного должна поступать час­тями. Зимою же дело обстоит наоборот: вследствие незначи­тельного усвоения не требуется обильной замены, и если за­мена дается разом, то силы для этого достаточно, и она разом кончает с нею.

Осень - дурное время для лихорадящего, поэтому осе­нью надлежит ухитриться и силы сохранить, и материю одо­леть. Принимать пищу частями, мало-помалу, осенью всего лучше, и вообще такое дробление при слабости сил полезнее.

Знай, что если бы не требовалось укреплять силы, то всего необходимее было бы облегчать питание до крайней степени, но силы не выдерживают этого и падают. А когда они падают - не помогает никакое лечение, ибо целитель, как ты знаешь, - это естественная сила, не врач, а врач - лишь слуга, доставляющий силе орудия лечения. А раз ты это себе представляешь, то тебе следует посмотреть, и если болезнь очень обострилась, - а это бывает, когда период предела близок, - и ты полагаешь, что сила не падает в про­межутке между началом и пределом болезни, то облегчи силе ее дело и дай ей власть над материей, не отвлекая ее перевариванием плотного питательного вещества. Наобо­рот, облегчай режим вплоть до полного прекращения пита­ния, особенно в день кризиса. Если же ты видишь, что бо­лезнь острая, но острая вообще, а не очень, то не следует облегчать режим до крайности, кроме как в периоде предела и особенно в день кризиса, если нет для этого важной при­чины. А если ты видишь, что болезнь затяжная или близкая к затяжной, то не облегчай режим: при облегчении режима силы не сохранятся до периода предела. Наряду с этим, при всех разновидностях лихорадки, для тебя обязательно на­значать вначале более грубый режим, а в конце, когда вре­мя подходит к периоду предела, - режим полегче; в про­межутке ты действуешь постепенно, чтобы сберечь силы до времени, близкого к пределу, когда ты пошлешь их против материи, не отвлекая ничем другим. Если ты знаешь, что силы велики, то обстоятельства нередко позволяют огра­ничить питание джулабом или чем-нибудь подобным хотя бы на неделю, особенно при опухолевых лихорадках, а если ты боишься ослабления больного, то ограничивайся ячмен­ной водой. Если же положение для тебя неясно и ты не зна­ешь, какова болезнь, то, право, лучше отклониться в сторо­ну облегчения режима, чем отклониться в сторону усиления питания, учитывая, однако, состояние сил и переносимость этого. А если кто утверждает, будто питание и укрепление сил при острых болезнях предпочтительней, так как нет смыс­ла ждать, пока материя созреет, и опорожнение, если захо­чешь, в твоих руках, произвело ли его естество или не про­извело, то мы уже показали тебе, что он ошибается. Но дей­ствительно, если ты опасаешься упадка сил, то кормить пред­почтительней.

Среди людей имеются люди с желчным телом, для которых требуется иной, чем мы сказали, режим, особенно, если они привыкли обильно питаться. Если их не кормить даже в са­мом начале лихорадки или в более тяжелом периоде, то есть в периоде предела, то с ними обязательно произойдет одно из двух: если они слабосильные, то потеряют сознание и вскоре умрут, а если сильные, то впадут в чахлость и у них появятся признаки чахлости - нос станет тонким, глаза впалыми и виски вдавленными. Иногда с ними перед этим делается об­морок, так как к желудку у них изливается жгучая желчь. А бывают и такие люди, у которых тело богато мясом, но если их перестают кормить, они слабеют, худеют и не переносят прекращения питания.

Всякий, у кого прирожденная теплота очень сильна и обиль­на, или тот, у кого прирожденная теплота очень слаба и скуд­на, не терпит прекращения питания. Некоторых при этом поражает боль и рези в желудке и, по соучастию, - головная боль; это люди указанной выше категории. Такие больные нередко довольствуются ячменной водой, но иногда ее нужно смешивать с выжатым соком граната или чем-нибудь подобным, чтобы укрепить устье желудка; нередко тебе при­ходится осторожно вызывать у таких больных рвоту перед едой. Когда многие из них слабеют чуть не до обморока, то причина здесь не в сильной слабости, а в излиянии желчи к устью желудка. Если напоить их сиканджубином, обильно раз­бавленным горячей водой, или обильно разбавленным водою вином, то они извергают в рвоте желчные соки и силы у них восстанавливаются, а когда им дадут какого-нибудь густо- сваренного вяжущего сока, то рвота успокаивается.

Старики, слабые и дети относятся к разряду людей, не выносящих голода. Что же касается зрелых мужчин, то они  очень к нему терпеливы; за ними следуют юноши, особенно юноши с крепко сбитыми членами и широкими сосудами, пребывающие на холодном воздухе.

Леча подобных больных, врачи часто ошибаются в дру­гом отношении, а именно: они сначала не дают больным есть, а когда болезнь подойдет к периоду предела и они уви­дят, что силы падают, то по необходимости кормят их в это время и, таким образом, совершают ошибку. А если бы они покормили больного вначале, допустив тем самым ошибку и оплошность, то это было бы меньшая ошибка, чем указан­ная ошибка. Случается, что подобных больных поражают не­зрелые или желчные катары и бессонница от беспокойства из - за незрелой материи, и они волнуются, мечутся и бредят. Материя сдавливает их силы и умножает в них пары; они слы­шат то, чего нет, ворочаются в постели, им представляются несуществующие вещи, у них дрожит и подергивается ниж­няя губа от болей в устье желудка, и печально у них на душе из - за тяжести в желудке.