Пятидневная, шестидневная, семидневная и прочие лихорадки

Медицина - Лихорадкa

По-гречески пятидневная именуется пентатаус, но не­которые поди называют такие лихорадки круговращающимися. Эта лихорадка рождается от материи, однородной с ма­терией четырехдневной лихорадки, но ее материя гуще и скудней; чаще всего подобная лихорадка происходит от слизистой черной желчи. Что же касается шестидневной, семидневной и так далее, то Гиппократ упоминает о них, но Гален говорит: Я никогда в жизни ничего такого не видел и даже не видел явной и сильной пятидневной лихорадки, это лихорадка как будто скрытая. Отнюдь не невероятно, - продолжает Гален, - что причиной, например, семиднев­ной или девятидневной лихорадки оказывается неправиль­ный пищевой режим; если этот режим применяется и ему следуют, то он вызывает лихорадку, и когда он становится привычным, то порождает лихорадку в одно и то же время, но если бы этот режим прекратили или исправили, то пи­тание не вызвало бы лихорадки. Следовательно, причиной приступов и возвратов лихорадки является периодичес­кое повторение ошибочных мер лечения, а не перио­дическое повторение излияния материи. Итак,- говорит далее Гаен, - при исследовании данного заболевания над­лежит иметь в виду это обстоятельство, чтобы не случилось ошибки

Хотя Гален как будто отрицает существование подобно­го рода лихорадок и считает обязательным наличие для них другой основной причины, но Гиппократ считает за истину слова о существовании семидневной и девятидневной лихо­радки, и тут нет ничего явно затруднительного или очевид­но невозможного, так что не нужно прибегать к толковани­ям. Рассуждения, которые высказал Гиппократ относительно этих лихорадок, сводятся к тому, что семидневная длится долго, но не убивает, а девятидневная еще более длительна и также не убивает. Он говорит, что наихудшая лихорад­ка - пятидневная, ибо она возникает перед чахоткой или после нее, а слова Галена о ней таковы, как вы уже знае­те. Я полагаю, что для слов Гиппократа имеется некоторое основание и что под чахоткой он разумеет сухотку. Слово пятидневная является здесь субъектом неопределенного суждения, не означающего всеобщности, и Гиппократ как будто бы говорит: У пятидневных лихорадок есть разновид­ность, принадлежащая к наихудшим лихорадкам, ибо она бывает и раньше сухотки и после нее. Смысл этих слов тот, что когда лихорадки затягиваются, причиняют страдания, смешиваются и становятся разнородными, они часто приво­дят к воспламенению главенствующих органов и к сухотке.

Подобным лихорадкам присуще свойство упрочиваться в конце на какой-либо одной периодичности, и чаще всего таковою оказывается четырехдневная, как мы это уже изъ­яснили, но они приводят к четырехдневной лишь в том случае, если соки густы и влаг много. Если же таяние со­ков усиливается и опорожнения, ощутимые и неощутимые, учащаются, то в составе соков сохраняется лишь самая скуд­ная и наиболее плотная зола. А это обусловливает более позднее наступление приступа, и лихорадка, которая была четырехдневной, становится пятидневной. При таких обсто­ятельствах всего вероятней, что тело станет предрасположен­ным к пламенению и лихорадка превратится в сухотку. К тому же, если сухотка возникает раньше пятидневной, она, возможно, создает в соках некоторую золистость, но неболь­шую, ибо в конце  сухотки соков бывает мало; в этой золистой материи может начаться гниение и тогда возникает пятидневная лихорадка. А сухоточная лихорадка уже рань­ше обессилила тело, и новая лихорадка оказывается злока­чественной, ибо она служит признаком сгорания сока, ко­торого осталось уже немного  и перегоревший остаток его невелик; к тому же она возникла вследствие усиления и осложнения первоначальной лихорадки.

Не следует отрицать существования болезней, которых не случалось наблюдать в то или иное время или в том или ином месте, ибо такого рода болезней несчетное множест­во. Не подобает также говорить, что если лихорадка пяти­дневная, то обязательно должна быть налицо пятая материя, ибо черная желчь дает четырехдневную, периодичность не потому именно, что это черная желчь, а потому, что ее мало и она густая. Отнюдь не невероятно, что у некоторых лю­дей есть в теле скудная и густая черная желчь, которая под­вергается гниению, и никто не имеет права сказать: Допус­тимо, что и слизь может дать еще один приступ, когда за­густеет и станет скудной. Ведь допущение - понятие ши­рокое, и оно редко может доказать обязательность чего-либо противоположного данному утверждению. Далее, допуще­ние чего-либо, никем не виданного и не слыханного, и не засвидетельствованного ни одним естествоиспытателем или ученым, не тождественно допущению чего-либо, засвидетель­ствованного таким ученым, как Гиппократ. Один надежный человек рассказывал мне, что он наблюдал девятидневную лихорадку, а что касается пятидневной, то мы неоднократ­но наблюдали ее, и это не обязывает нас говорить, что при ней наличествует еще какой-то сок.

Лечение различных разновидностей этих лихорадок. Лече­ние такой болезни приближается к лечению слизистой четы­рехдневной лихорадки; при пользовании ее необходим более длительный пост и облегчение пищевого режима, а также способствующий пищеварению сон, во время которого гус­тая материя растворяется и созревает. Нужно, однако, и огрубление режима, чтобы силы не падали, и оба режима как бы противоборствуют друг другу. Поскольку такие лихо­радки не ослабляют силы, мы безбоязненно облегчаем ре­жим, предписывая больному некоторое время поститься, и возмещаем это, когда только захотим, кормя его яствами, улучшающими, ускоряющими и умножающими питание, но неспособными сгустить материю и увеличить ее количество.

Одной из полезнейших мер лечения является тут рвота от морозника черного и семян редьки или от рвотного ореш­ка и семян лебеды, а также опорожнения с помощью ийараджей с последующим употреблением терьяка или чего-нибудь подобного. Полезно также вызвать тогда испарину при помощи лекарств или горячей бани, не пользуясь водой и не применяя увлажняющих веществ.