Познание натуры простых лекарств путем сравнения

Медицина - Лечебные средства

Что же касается познания сил лекарств путем сравнения, то некоторые законы его устанавливаются по степени быстроты или медленности перехода лекарства в огненное состояние и их разогреваемости, а также по тому, как быстро или медленно они застывают. Некоторые законы устанавливаются по запаху лекарств , другие - по вкусу; иногда их устанавливают по цвету, а иногда - по известным уже силам и действиям ле­карств, которые дают явные указания на силы, еще не изве­стные.

В отношении первого пути следует сказать, что среди вещей одинаковых по составу т. е. консистенции вещества, то есть по разреженности и плотности, горячее та, которая быстрей принимает теплоту, а холоднее - та, что быстрее воспринимает холод. Одна из причин этого в том, что какая - либо вещь иногда нагревается быстрее другой, хотя действующее начало едино, так как она сама по себе горячён этой другой вещи, но ее охладил привходящий холод. И вот, когда ее встречает теплота, приходящая извне, и к ней присоединяется прирожденная теплота нашего тела, то вещь становится рав­ной другой вещи в отношении внешнего фактора, но превос­ходит ее по согревающей силе, присущей ей по существу, и потому делается горячее. Исходя из этого, познавай и состо­яние той вещи, которая охлаждается быстрее другой. Далее сле­дует сказать, что в обоснование этого приводятся пространные рассуждения, но это дело того, кто толкует об основах науки природе, а не врача. Если же одна из вещей более разреженна, а другая более плотна, то более разреженная вещь, хотя она столь же холодна или горяча, как другая, быстрее подвергается внешнему воздействию из - за слабости своего вещества.

Что же касается вещей, коим свойственно застывать, и тех, коим свойственно загораться огнем, то их тоже допустимо сравнивать друг с другом. Если вещь застывает скорее, хотя состав ее подобен составу другой вещи, то, значит, она холод­нее, а если вещь загорается скорее, хотя состав ее подобен составу другой вещи, значит, она горячей по той же причине, о которой мы говорили раньше.

Мы говорим, что та или иная вещь холодней или горячей, смотря по тому, как на нее влияет имеющаяся в нас прирожденная теплота; когда вещь медленнее застывает и скорее загорается, мы считаем, что таково ее качество в отно­шении воздействия на нее нашей прирожденной теплоты. Эти основы доказываются, как следует, в науке природоведческой.

Если две вещи различаются в отношении разреженности и плотности, и затем оказывается, что более плотная вещь за­горается скорее и застывает медленнее, считай, что она, несом­ненно, более горячая по веществу. Но если окажется, что более разреженная из двух вещей загорается скорее, то это не дает тебе права выносить решительное суждение и считать, будто она по этой причине более горяча: иногда причиной быстрого возгорания является именно разреженность.

Также, если окажется, что более разреженная из двух вещей скорее застывает, это не дает тебе права выносить решительное суждение и считать, что эта вещь более холодна: иногда причиной быстрого застывания является именно разреженность вследствие слабости тела данной вещи и быстрой реакции ее на воздействие. Таково, например, вино, хотя оно горячей тыквенного масла, но застывает скорее этого масла; больше того: тыквенное масло иногда густеет, не застывая, тогда как вино застывает. Дело в том, что есть вещи, которые застывают, не густея, и есть вещи, которые густеют, не засты­вая: узнать об этом можно в науке природоведческой. Что же касается вещей, способных густеть, то при одинаковом со­ставе вещества холоднее та, которая больше поддается сгущению от холода.

Многие вещи твердеют только от тепла. Все вещи, которым свойственна твердость в тепле, разжижаются на холоде, так же, как вещи, которые застывают на холоде, все разжижаются от тепла. По мнению Галена, теплота вызывает затвердение, так как высушивает, а холод разжижает вследствие увлажнения, хотя мнение Первого философа несколько расходится с его мнением. Исчерпывающее рассуждение об этом входит в область другой науки.

Если какие - либо лекарства горячее других, но вместе с тем гуще, то возможно, что вследствие своей густоты они столь же способны застывать, как и более холодные лекарства. Если же какие - либо лекарства холоднее других , но вместе с тем жиже, то возможно, что, будучи жидкими, они столь же спо­собны возгораться, как и более горячие лекарства. Сгущение и застывание не указывают на большую теплоту или большую холодность; ведь иногда землистые вещи сгущаются из - за своей землистости, а водянистые вещи - из - за своей водянистости и воздушности, если и те и другие разрежены.

Часто бывает, что воздушное вещество охлаждается и переходит в водянистое, после чего сложное тело становится разреженным и холодным. Нередко холодное водянистое веще­ство становится разреженным, ибо в нем кипит огненное на­чало, которое делает его воздушным и потом сгущает. Так

иногда сгущается мужское семя, а иногда огненный пар от­деляется от него, и оно снова становится жидким.

Землистость не мешает тому, чтобы при ней имела место крайняя огненность, так что вполне допустимо, что первая разновидность сгустившихся вещей очень горяча, а водяни­стость не мешает тому, чтобы при ней имела место воздушность, неспособная подавить ее силу, - тогда вторая разновидность сгу­стившихся вещей будет очень холодной или огненной, подав­ляющей ее силу; при этом вторая разновидность будет очень горячей. Вот!

Что же касается других законов, то врачи должны знать из них лишь одну вещь, а именно, что соленый , горький или едкий вкус может быть только при веществе горячем, а вяжущий, кислый и терпкий - только при веществе холодном. Также и запахи резкие и острые бывают только при горячем веществе, а белый цвет присущ телам сгустившимся, в которых есть влажность, имеющая место только при холодном веществе, а также телам, которым присуща сухость и способность расти­раться, имеющая место только при горячем веществе.

Черный цвет возможен в двух случаях, противоположных этим: ибо холод белит влажное и чернит сухое, а жар чернит влажное и белит сухое. Это обязательная истина, но тут имеется также и другой фактор, из - за которого эти заключения иногда изменяются, особенно в отношении запаха и цвета. А именно, как мы уже говорили, тела лекарств порой смешиваются из противоположных элементов, причем иногда это бывает смеше­ние первичное, а иногда смешение не первичное, наоборот, его предпочтительней называть вторичным смешением. При этом вторичном смешении возможен такой случай, что у второго из двух элементов возникает натура, при наличии ко­торой он должен обладать тем или иным запахом, цветом или вкусом, и то, чем он должен обладать, действительно у него появляется. А у другого элемента тоже возникает натура, проти­воположная натуре первого элемента и не сходная с нею; при этом возможно, что благодаря такой натуре он приобретает цвет, запах или вкус, противоположные первым, но может быть так, что и не приобретает.

И вот, если элемент приобрел цвет, противоположный цвету первого элемента, причем оба элемента количественно равны, то при вторичном смешении возникает цвет, слагающий­ся из обоих первоначальных цветов, а если количество их различно, то возникает цвет, склоняющийся к одному из двух цветов .

Если же второй элемент не приобрел совсем никакого цвета, запаха или вкуса и оба элемента количественно равны, то им будет присущ цвет первоначальный, а также первоначальный

запах. Коль скоро оба цвета J исчезли вследствие примеси бес­цветных частиц к частицам, им противоположным, и цвет второго не оказывает никакого влияния, то он тоже исчезает, как исчезает прозрачное при смешении с окрашенным , и те­ло, о котором идет речь, кажется, например, белым. При этом возможно, что его свойство не будет свойством чего - ли­бо белого, поскольку оно белее, а, наоборот, другим свойством, противоположным первоначальному. Ведь если тело, которое смешивается с бесцветным телом, равно ему как количест­венно, так и по силе свойства, то свойство, возникающее от смешения, есть свойство уравновешенное, стоящее как бы по­середине между свойствами обоих элементов. А если бесцвет­ное тело много сильнее окрашенного, то преобладающее вли­яние имеет свойство, противоположное свойству окрашенного тела, примешанного к белому телу.

Белизна, например, требует, чтобы сложное тело было хо­лодным, а оно до некоторой степени горячо. Это бывает в том случае, если белое тело количественно равно окра­шенному. Если же, например, тело, лишенное цвета или име­ющее цвет, противоположный окрашенному, невелико по коли­честву в сравнении с другим, но сильно по качеству и свойству, то оно не оказывает никакого влияния на цвет этого тела и сильно подавляет тело своим свойством, так что у второго тела как будто не остается никакой силы. Посмотри, что происходит с ритлом молока, если смешать его с двумя мискалами фурбийуна так, чтобы смесь стала как бы единой вещью. Получившийся состав не является чем - то чрезвычайно разогревающим, и чувства не могут обнаружить в нем фурбийуна ни по цвету, ни по отсутствию цвета, если состав бесцветен. Мы увидим одну лишь чистую белизну и будем правы, говоря, что эта белизна имеет место, например, при холодном веществе, если считать молоко холодным, но ошибем­ся, если скажем, что вещество этого напитка само по себе холодное. Дело в том, что белизна не является цветом данного сложного напитка, поскольку это сложный напиток; наоборот, она является воспринимаемым чувствами цветом одного из элементов напитка, победившего по количеству, но побежден­ного в отношении своей силы.

Так следует представлять себе положение в отношении ка - кого - либо белого вещества естественного смешения, которое оказывается крайне горячим, хотя мы ожидали, что оно будет холодным, как например, белый перец. Вот каково то, что смешивается искусственно. Так же иногда смешиваются ве­щества и естественно, и положение оказывается именно таким, но только среди указанных ощутимых качеств есть качества, на которые противоположные качества, с ними смешанные, чаще оказывают явное влияние.

Пока качества вещей истинны и явно ощутимы, противопо­ложные качества не ощущаются, и ощутимые качества одо­левают противоположные силы. Так обстоит дело с разно­видностями вкуса не потому, что это обязательно, но потому, что так бывает чаще. После вкуса идут в этом смысле запахи, а за ними - цвета, однако в отношении цветов это, как будто, ненадежно.

Одной из причин, почему вкус превосходит в этом отно­шении запахи, является то, что вкус достигает органов чувств путем соприкосновения и лучше всего доводит до тела силу всех частей лекарства. А запахи и цвета действуют при отсутствии соприкосновения частиц лекарств с органами чувств; поэтому возможно, что от пахучего вещества доходит до органов чувств лишь пар, исходящий от его разреженных частиц, а пар от плотных частиц оказывает сопротивление и не поднимается вверх. Возможно также, что органов чувств достигает лишь цвет явных, победивших частиц лекарства в отличие от частиц побежденных, скрытых.

Поскольку запахи иногда указывают на вкус, как например, сладкий, кислый, острый или горький запах, то, значит, запах следует за вкусом. Вкус дает наиболее достоверное указание, затем идет запах и потом - цвет.

Далее, если бы во вкусах также не было упомянутых выше сочетаний, то опий, наверное, не отличался бы такой горечью при наличии крайней холодности. Такая ошибка насчет вкуса чаще случается в отношении холодности, нежели в отношении теплоты. Я хочу сказать, что иногда у лекарства бывает вкус, указывающий на теплоту, тогда как на самом деле оно хо­лодное, и это бывает чаще, чем другой случай, когда вкус лекарства указывает на холодность, а на самом деле оно горячее, ибо теплота в большинстве случаев проявляется силь­ней, действует более явно и проникает скорее.

Если в естественной натуре холод встречает теплоту, сила которой такова, что она ломает противостоящий ей холод, то подобает, чтобы вследствие теплоты проявился вкус, пере­бивающий вкус холодного, ибо теплота при всех обстоятель­ствах более пронизывающа, действенна и сильна, и ей более свойственно нести с собой вкус и запах. По этой причине ты не найдешь кислых или терпких вещей, натура которых не улавливалась бы чувствами и которые в то же время горячи по своей преобладающей натуре, и найдешь вещи горькие и жгучие, которые в то же время холодны по своей преобладающей натуре. Однако это тоже отнюдь не обязательно, а только преобладает по частоте, причем последний случай наблюдается чаще другого.

Поскольку ты узнал этот закон, то нам теперь следует рассказать, что говорят врачи о вкусах, запахах и цветах.

Они считают, что простых разновидностей вкуса всего де­вять и что обязательно существуют восемь разновидностей, а еще одна - это отсутствие вкуса, то есть преснота и безвкус­ность, при которой вкус у вещи отсутствует, и в ней нельзя уловить никакого вкуса. Такова, например, вода.

Врачи называют вкусом все то, о чем позволяет судить чувство вкуса, как о свойстве, существующем в действитель­ности или существующем в потенции и не подвергшемся воз­действию чего бы то ни было; в последнем случае это есть отсутствие вкуса.

Отсутствие вкуса бывает двоякое: вещь либо действительно безвкусна и не имеет вкуса, либо она безвкусна и лишена вкуса на ощущение. Действительно безвкусно то, что на самом деле не имеет вкуса, а безвкусна на ощущение та вещь, которая сама по себе обладает вкусом, но настолько плотна, чт из нее не пробивается ничего такого, что бы соприкасалось с языком и было для него уловимо; потом, когда ухитряются растворить частицы этой вещи и сделать их разреженными, вкус ее становится уловимым. Таковы, например, медь и железо. Язык не воспринимает вкуса этих металлов, так как из тела их не просачивается ничего такого, что соединялось бы с влагой, покрывающей верхнюю поверхность языка и являющейся по­средником при ощущении вкуса. Если же ухитряются прев­ратить металл в малые частицы, то у них обязательно появ­ляется сильно выраженный вкус. Подобных вещей существу­ет множество.

Что же касается восьми разновидностей вкуса, о которых упоминают врачи и которые действительно являются разновид ностями вкуса, а не безвкусностью, то это - сладость, горечь, едкость, соленость, кислота, терпкость, а также вкусы вяжу­щий и жирный. Говорят, что вещество, несущее в себе вкус, бывает либо плотным, землистым, либо разреженным, либо уравновешенным, а сила его бывает либо горячей, либо холод­ной, либо средней. Если плотное и землистое вещество горя - чо, то оно горько, если холодно, то терпко, а если уравно­вешенно, то сладко. Если разреженное вещество горячо, то оно едко, если холодно, то кисло, а если уравновешенно, то жирно. Среднее в отношении плотности и разреженности вещество, если оно горячо, то солоно, а если холодно, то имеет вкус вяжу­щий. Если же оно уравновешенно, то его иногда называют без­вкусным, а о том, что такое безвкусность, много чего го­ворят.

Едкое на вкус вещество - всего горячее, далее идет горь­кое и далее - соленое, ибо едкое сильнее растворяет, отрывает и очищает, чем горькое. А соленое - это как бы горькое, разбавленное холодной влагой. Доказательством этого служит то, что мы говорим о возникновении солености, а также то обстоятельство, что если нечто соленое нагреют на солнце или на огне или его покинет под действием жара разбавляющая водянистость, то оно становится горьким. Так же обстоит дело и с бавраком. Горькая соль горячее соли, которую едят.

Терпкое всего холоднее; далее идет вяжущее, затем - кис­лое. Поэтому сладкие плоды имеют сначала сильно охлаждаю­щую терпкость. Когда же в них распространится воздушность и водянистость и они станут немного уравновешенней благодаря воздушности и нагреванию солнцем, которое заставляет плоды созревать, они приобретут некоторую кислоту, как это бывает с незрелым виноградом. В промежутке плоды бывают слегка вяжущими, но не терпкими, после чего становятся сладкими, когда в них действует теплота, вызывающая созревание. А иног­да плоды переходят прямо от терпкости к сладости, не ста­новясь кислыми, как например, маслины.

Однако кислое, хотя оно не так холодно, как терпкое, в большинстве случаев охлаждает сильнее вследствие своей разреженности и способности проникать в тело. Терпкое и вяжущее близки по вкусу, но вяжущее связывает верхнюю по­верхность языка, а терпкое связывает и делает шероховатой как верхнюю, так и нижнюю его поверхность . Одной из причин, помогающих терпкому делать язык шероховатым, яв­ляется то, что терпкое не распадается быстро на малые частицы вследствие своей плотности и в то же время частицы его не быстро сливаются вновь одна с другой. Вследствие этих двух обстоятельств те места на языке, к которым прикасается терпкое, разъединяются ощутимым образом. Вяжущая сила терпкого действует тогда на различные части языка, поло­жение их изменяется, и язык становится шероховатым. Этому способствует также несходство частей данного органа в отно­шении пористости и плотности; к тому же терпкое более ле­туче и входит глубже.

Едкое и горькое несколько дерет язык. Однако горькое дерет лишь внешнюю поверхность языка, а едкое дерет и разъединяет в глубине, ибо вещество его летучее и стремится вглубь, тогда как вещество горького тяжелое и сухое. Поэтому чисто горькое вещество не подвергается гниению, из - за ко­торого в нем могли бы зародиться живые существа. Чисто горькое по той же причине не служит питанием для какого - либо животного. Вследствие своей сухости горькое не очищает, но делает язык несколько шероховатым.

Одной из причин, делающих теплоту едкого более сильной, нежели теплота горького, является его способность проникать вглубь; благодаря этому едкое сильно отрывает соки и сильно растворяет, даже разъедая и вызывая гниение, и способно по­губить человека .

Что же касается сладкого и жирного, то и то, и другое расправляет язык и размягчает его, заставляя течь вещества, которые сгустил холод , но не разжижая, и устраняет шеро­ховатость. Жирное делает это, не нагревая, а сладкое делает это с нагреванием, вследствие чего сладкое вызывает большее созревание соков. Врачи говорят: сладкое стало приятным на вкус лишь потому, что оно очищает грубые соки, и такое очищение исправляет их, делает мягкими и текучими и устраняет вред от их застывания. При этом оно не разрывает, не вызывает нарушения непрерывности, и прикосновение его не является грубым. Нагревание от сладкого не раздражает, а, на­оборот, приятно, как приятна умеренно горячая вода, если лить ее на холодную часть тела. Решающее слово об этом принадлежит тем врачам, которые достигли высокой степени знания.

Не обязательно, чтобы более сладкое было более питатель­ным и чтобы более приятное на вкус лучше питало, хотя, по мнению врачей, все, что питательно, неизбежно должно обла­дать некоторой сладостью. Это не обязательно, потому что для питательности нужны еще и другие условия, кроме сладо­сти. Вот!

Жирное соответствует сладкому, однако плотное вещество, превращающееся в жирное или сладкое под действием соот­ветствующей теплоты, становится сладким, если основой, дела­ющей его разреженным, является водянистость и небольшая воз­душность, и становится жирным, если его разреженность вы­звана пресной водянистостью, смешанной с обильной воздуш­ностью, которая сильно пронизывает водянистость.

Горькое и соленое дерет язык, но соленое дерет слегка, обмывает и не делает шероховатым; этому способствует то об­стоятельство , что соленое вследствие своей летучести одина­ково доходит при соприкосновении с органом до всех его частиц. Однако соленое вредно для устья желудка.

А горькое дерет сильно и даже шершавит; этому способст­вует, как мы уже говорили, неодинаковость его соприкосно­вения с различными местами на языке.

Едкое и кислое обжигает язык, причем едкое обжигает его сильно, с нагреванием, а кислое обжигает средне, без нагревания.

Соленое возникает от растворения горького в безвкусном и водянистом. Когда такое вещество, как например, золистая вода, сгустится, оно становится соленым.

Кислое возникает от некоего превращения сладкого вслед­ствие недостатка теплоты или от созревания терпкого вследствие избытка влажности и теплоты.

Вещество кислого в общем влажное, такое же, как и у сладкого, ибо вещество сладкого несколько влажно, тогда как вещество терпкого и горького суховато.

Действие сладкого: оно вызывает созревание, смягчает и уве­личивает питательность. Сладкое любезно естеству, и влеку­щая сила привлекает его. Действие горечи: она очищает и шершавит. Действие терпкости: она вяжет, если слаба, и вы­жимает, если усиливается. Действие вяжущего: оно уплотняет, делает твердым и запирает. Действие жирности: она смягчает, заставляет соки проскальзывать и немного способствует созреванию. Действие едкости: она растворяет, отрывает соки и вызывает гниение. Действие солености: она очищает, обмы­вает, высушивает и препятствует гниению. Действие кислоты: она охлаждает и отрывает соки.

Иногда в одном теле сочетаются две разновидности вкуса. Так, например, в худаде горький вкус сочетается с вяжу­щим; такое сочетание называют «отвратительным»; или, например, сочетание горечи и солености в сабхе, которое называют «горько - соленым»; или сочетание едкого и сладкого в вареном меду; или сочетание горького, едкого и вяжущего в баклажане; или сочетание горечи и пресноты в цикории.

Иногда то, что вызывает две разновидности вкуса, способ­ствует усилению того, что вызывает одна разновидность. Так, устойчивая острота и едкость винного вкуса делают его более охлаждающим, ибо острота и едкость открывают проходы и спо­собствуют прохождению уксуса, не достигая, однако, в уксусе такой степени нагревания, с которой следовало бы считаться; поэтому охлаждение, вызванное уксусом, проникает глубже.

А иногда обе разновидности вкуса ^противодействуют друг Другу» как например, кислота и терпкость сока незрелого ви­нограда: терпкость сока не позволяет кислоте вызвать сильное пронизывающее охлаждение.

Иногда состав т. е. консистенция вещества способствует проявлению его качества, а иногда противодействует этому. Способствует, например, разреженность, которая сочетается с кислотой в уксусе и делает охлаждение от него более глубоким, а противодействует, например, плотность, которая сочетается с кислотой в сушеном кислом молоке и делает длительность его охлаждающего действия менее значительной.

Случается, что какая - либо разновидность вкуса бывает сна­чала нечистой, но со временем становится чистой. Так обстоит дело, например, с соком незрелого винограда. По прошествии долгого времени кислота его делается чистой, так как много терпких и других веществ выделяется и осаждается.

А бывает и так, что какая - либо разновидность вкуса сна­чала чиста, но время смешивает ее с другим вкусом. Таков, например, мед: время делает его горьким и едким, более горьким и едким, нежели раньше. Так же усиливается от времени горечь и едкость выжатого сока винограда. Время сна­чала придаст ему горечь смешанную, а потом она становится чистой .

Когда смешивается терпкое и горькое, то лекарство стано­вится очищающим и притом вяжущим и годится для заживления язв, которые несколько разрыхлены. Пригодно оно также при всяком поносе, причина которого закупорки, и приносит боль­шую пользу селезенке, если только горечь в нем не очень слаба. Все вещества такого рода полезны для желудка и для печени. Абсолютно горькие и абсолютно терпкие вещества вредны, а если присоединяется к ним вяжущее, они полезны, ибо горечь очищает внутренности , а имеющееся в сочетании вяжущее начало сохраняет силу внутренностей.

Иногда в вяжущем и горьком лекарстве или, верней, в лекарстве вяжущем, в котором не проявляется большой горечи, есть способность выводить желтую желчь и водянистость путем выжимания, но нет способности выводить вязкую слизь, особенно, если вяжущее начало сильнее горечи, как это имеет место, например, у горькой полыни. Все, что сладко и вместе с тем связывает, тоже приятно внутренностям, ибо такое веще­ство услаждает и укрепляет, и в то же время полезно при негладкости пищевода, так как сходно с веществами урав­новешенными.

Все вещества, которые сушат своей терпкостью и вяжущими свойствами, при наличии в них жирности, безвкусности, сладо­сти и вообще всего того, что препятствует жжению, способст­вуют наращиванию мяса. Если же при вяжущем свойстве име­ется также едкость или горечь, а это бывает в лекарствах, сочетающихся из огненного и землистого вещества, то такое лекарство годится при язвах, имеющих злокачественную влаж­ность, и очень хорошо годится для заживления ран. Иногда силы таких лекарств сочетаются сообразно сочетанию сил их вещества, и вкус этих лекарств соответствует тому, что мы обусловили раньше.

Вот то, что мы сказали бы о разновидностях вкуса и что обязательно для познания их основ. Что же касается рассуждения, подтверждающего правильность этих положений, то оно входит в область науки природоведческой, а врачу достаточно и приведенной доли таких сведений, заимствованных из этой науки.

Что же касается запахов, то они возникают от теплоты и возникают также от холода, но началом, делающим их обо­няемыми и вводящим их в нос, является в большинстве случаев теплота, ибо фактором, приближающим запахи к обоняющей силе, чаще всего является летучее, парообразное вещество, хотя это может происходить и путем изменения натуры воздуха, без отделения каких - либо частиц от носителя запаха. Однако первое имеет место чаще.

Всякий запах, от которого ощущается жжение или который имеет оттенок сладости, всегда является горячим. Запах, в ко­тором чувствуется кислота и сырая плесень, всегда холодный. Приятный запах большей частью горяч, если только его не сопровождает увлажнение и охлаждение, исходящее от пневмы и дыхания, как бывает с камфарой и кувшинкой: тела этих лекарств не свободны от охлаждающего вещества, ко­торое сопровождает запах по пути к мозгу. Все, что приятно пахнет - горячо, так же, как и все пряности, которые поэтому причиняют головную боль.

Относительно цветов мы уже говорили и узнали, что они в большинстве случаев изменяются при сочетании. Цвета не таковы, как запахи, но в одном отношении они дают указание на то, что бывает всего чаще, а именно: когда разновидности одного цвета различны, причем некоторые из них беловаты, а другие имеют красный или черный оттенок, то беловатый оттенок, если естество данной разновидности холодное, холод­нее, а цвета, переходящие в другие два оттенка, менее холодны. Если естество данной разновидности горячее, дело обстоит на­оборот. Это иногда бывает различно в отдельных вещах, но чаще всего дело обстоит так, как я сказал. А теперь скажем о действиях простых лекарств.